Роберт Лотош прекрасно владеет музыкой пространственных перемещений в скульптуре, демонстрирует и идеально найденную освещенность объекта, и множество выдвинутых или уходящих в глубину силуэтов, разнообразие форм, по-разному организующих пространство...Точное чувство материала позволяет ему воспользоваться любыми характеристиками камня, чтобы проявить его качества в полной мере, будь то мраморный блок или просто кусок камня со случайным срезом. Так же он поступит с деревом: деревянный брус или доска, или треснувшая панель используются так, что каждый «изъян» становится драгоценной находкой. Эта точность в работе с материалом касается и бронзы, и керамики, потому что Роберт Лотош — настоящий профессионал в своем скульптурном искусстве. Его профессионализм подтверждается и глубоким знанием истории искусства, особенно скульптуры. Он воспринимает как почти личные достижения пластику египетских статуй и рельефов, архаических куросов древних греков и надгробную скульптуру этрусков, классического, богатого мышцами Геракла и произведения гениев ХХ века — Генри Мура, Марино Марини, Альберто Джакометти и др. Он вошел в мир скульптуры, как в свой дом, и принес в него и личные симпатии, и исключительное чувство юмора.

Из глубины веков пришедший к нам Лисиппов Геракл переживает в творчестве Лотоша множество воплощений в самых разных материалах. Но везде — и в дереве, и в мраморе, и в глине — в разных вариантах Роберт проявляет почти нежное сочувствие к могучему телу героя, уставшему от непрерывных подвигов. Этим сочувствием и мягкой иронией мифический полубог солнечной Эллады приближен к нам до полного понимания. Лежащие в кроватях многочисленные супружеские пары тоже пришли к нам от этрусков и из королевских захоронений старой Европы. Роберт Лотош прочувствовал в тех захоронениях таинственный покой и единение героев, но смог вызволить супругов из оков смертельного сна и наградить их живым сном отдохновения, проанализировав при этом семейные отношения мужчины и женщины через характерные детали поз. Деревянные, керамические, бронзовые, большие и маленькие — все вместе эти скульптуры прочитываются, как роман о взаимоотношениях супругов, сейчас пребывающих в состоянии сна.

Пластическое чувство Роберта объемно, он может заинтересоваться дизайном конца ХIХ века, страстно полюбить формы швейной машинке фирмы «Зингер» и посвятить ей большую часть своего творчества. Для него она не просто хороша собой и будит эстетические фантазии, он чувствует, что в этом бытовом предмете в спрессованном виде дышит жизнь, близкая нам из нашей детской памяти.

Время, хотя бы чуть-чуть отошедшее в прошлое, приносит Лотошу его персонажей. Время НЭПа — это две доски, превращенные в танец братишки-матроса с городской девицей.

Девушка, наделенная совсем не гламурной красотой, но по-человечески теплая, хотя и из мрамора, вечно беседует с кем-то по телефону образца 1960-х годов. Молодой интеллигентный мужчина завязывает галстук. Он создан из мраморной доски в мастерской Роберта Лотоша, но существовал в 1940-х или 1950-х годах. Мы словно подглядываем за нашим молодым отцом или дедом.

Роберт Лотош цепко схватывает не только основную конструкцию головы портретируемого, на стыках формы проскальзывают, мерцают специфические характерности именно этого человека.

Керамика — один из материалов, который использует Роберт Лотош. Для мастера он, возможно, не важнее других. Но благодаря ему проявляются неожиданные акценты в творчестве скульптора. Например, Геракл создан из пласта красной глины и составлен из горизонтальных фрагментов. Получилась очень живая, теплая поверхность скульптуры, и горизонтальные стыки фрагментов особо подчеркивают выразительную изогнутость стоящей фигуры. Керамика дает такое разнообразие возможностей, которых нет в других материалах.

Так, излюбленный сюжет — машинка «Зингер» может быть и грубо сработана из глины и, наоборот, оказаться изящной и покрытой глазурью статуэткой, и белой игрушкой, пластику которой поддерживает графика. Все эти метаморфозы происходят и с другими сюжетами: и с полненькими женщинами, говорящими по телефону, и с выводком бравых матросов, и с танцующими с подружками морячками, и с лежащими супругами и.т.д. Их подвижная изобразительность создается с помощью процарапывания, покрытием глазурями, эмалями, солями.

Керамика Роберта, обогащенная графикой, подтверждает, что он человек рисующий, то есть он умеет мыслить рисованием, рисунки не только эскизы для скульптурных произведений, они всегда самостоятельное графическое произведение с точным отбором художественных средств. Роберт рисует не только свои обычные сюжеты (Геракл, «Зингер», супружеские кровати, мотоцикл и т.д.), но и воспоминания о великих цивилизациях, а также портреты близких и друзей. Его графика очень органична и в керамике, и в скульптурах, и в огромном количестве декоративных блюд. В этих тарелках проявляется сам Лотош, здесь он рассказывает о своих пристрастиях. В керамике графика получает неожиданные эффекты, привнесенные огнем, возникают естественные изобразительные линии и пятна. Вкомпонованные в круг изображения приобретают убедительность архаического изделия. Коллекция этих блюд насыщает пространство мастерской Роберта Лотоша и ненавязчиво рассказывает о художнике и его творчестве.

Материал опубликован в журнале "Декоративное искусство" #5/416

Текст: Анатолий Заславский

Фото предоставлены художником

На изображениях: Роберт Лотош «Танец», керамика 2010 г., «Этруски» ,дерево, 2009 г.