В статье о Резо Габриадзе театральный критик Марина Дмитревская пишет: «…на вопрос о своих многочисленных “ренессансных” дарованиях Габриадзе отвечает: ”В детстве я любил книгу Вазари о титанах возрождения и только жалел, что в ней нет главы о том, чем станет это возрождение, когда придет в упадок. Вот упадок — это я”». Однако для человека, родившегося в маленьком советском городке в 1936 году, взрослевшего в эпоху упадка всего, а не то что возрождения, во времена уравниловки, серого быта, вечных опасений за свободу и жизнь близких, получился… свободен. Не принадлежит ни к какой школе, ни на кого не похож.

Откуда бы это самостояние? Была свидетелем того, как Габриадзе писал одну из картин. Мы пили чай, и Резо мимоходом спросил: «Ты помнишь великого Тото?» Я призадумалась, а он, схватив обрывок бумаги, обмакнул кисть в баночку с черной гуашью и в два счета нарисовал портрет — страдающие глаза, надломленные, убегающие под черную шляпу брови, длинное лицо, черные баки, трагический рот под тонкими усиками… с минуту Резо рассматривал своего Тото с восхищением. «В Кутаиси был кинотеатр под открытым небом, там после войны до начала пятидесятых шли фильмы с Тото»… Габриадзе ставит подрамник с холстом на мольберт. «Эту картину можно будет назвать так: “Черно-белое кино для разноцветной публики!”»

Он писал почти не останавливаясь два с половиной дня. Каждый день я приходила и снимала на маленькую телекамеру, как холст оживал, как возникали композиция, новые персонажи. На второй, кажется, день работы над картиной выясняется, что почти все собравшиеся в кинотеатре зрители, все мужчины и дамы похожи на Тото! И даже такса — вылитая Тото. У всех черные виски, надломленные брови, тоскующий и страстный взгляд. Только одна прекрасная розовая блондинка рыдает, отвернувшись от экрана, она на Тото не похожа. В глубине зала мальчик Резо, он курит свою первую в жизни папиросу… Он — тоже Тото. Эта картина о великой силе искусства! На выставке в Пушкинском музее она называлась просто «Тото».

Сколько помню Габриадзе, он постоянно что-то делал руками — рисовал на огромных листах ватмана десятки маленьких картинок, старинные школьные перышки летали над ватманом, чирикали и брызгали тушью. Таких листов у него сотни. Он копался в бисере, в серебряной канители, в шелковых и шерстяных тряпочках, в золотом шитье и пуговках, размышляя над костюмами для марионеток. Он мял комочки красной или белой глины, потом выпекал в маленькой печке для обжига своих любимчиков: Чарли Чаплина, или Пушкина, или птичек, или крохотные бюсты друзей… Он покрывал их эмалью и снова ставил в печку. Габриадзе полностью доверял своим рукам. Сам-то он в это время был занят: думал вслух, говорил. Об истории. Об итальянской опере. Об империях и императорах; о Золотой Византии; об эпохе возрождения. Об Иерониме Босхе и Питере Брейгеле-старшем — о том, чем эти художники были для своих современников. «Ты представь себе то время. Весь день идет дождь, ты приходишь вечером домой, зажигаешь свечу, подходишь к небольшой картине, что висит в простенке между темными окнами… И в свете свечи рассматриваешь «ад» Иеронима Босха… Понимаешь?..» Так Резо Габриадзе работал. Ну а много после все сработанное таким образом оказывалось на спектакле в театре, в кино или на выставке. В Тбилиси, Питере, Вашингтоне, Самаре, Осло, Мадриде, Москве… Особенно Габриадзе полюбила Франция — Париж, Дижон, Авиньон… несколько гастролей в США. Сюда он привозил спектакли Театра марионеток, здесь поставил свою пьесу «Запрещенное Рождество, или Доктор и больной», написанную для Танцевального фонда Барышникова в Нью-Йорке и с Барышниковым в главной роли. (Роль такая: человек сходит с ума, он «превратился» в красный автомобиль и стал абсолютно счастливым. Барышников свою роль, естественно, танцует…) спектакль состоялся в Миннеаполисе, позже в Линкольн-центре, на фестивале Сполетто в Чарльстоне. Четвертый год восторженные рецензии — забыть не могут! И на «Забытое Рождество», на кукольные «Осень моей весны» и «Сталинградскую битву».

Спектакль «Сталинград» родился у Габриадзе из того, что в 1940 году на войну из 80 тысяч жителей его родного города на фронт ушли почти 20 тысяч мужчин, многие погибли под Керчью, кто-то дошел до Берлина, но большая часть пала при обороне Сталинграда. «Когда был на Мамаевом кургане, я читал на бесконечных поминальных досках фамилии моих земляков, — говорил Габриадзе в одном из интервью, — поэтому подзаголовок спектакля “Реквием” носит для меня очень личный характер».

В России Габриадзе получил Государственную премию, две «Маски» и «Триумф». Во Франции он кавалер ордена Литературы и искусств Французской республики, и еще он лауреат театральных фестивалей всего мира, на которые его приглашали.

Как может обрести всемирную известность крохотный театр, в котором помещаются восемьдесят человек? Создатель этого театра неожиданно, заново и вручную реализовывал вспышки реальности. В его театрик влюбляются и передают эту любовь соседям, детям, дальним родственникам и близким друзьям. Когда в прошлом году Тбилисский театр марионеток отправился с тремя спектаклями в Пермь, я предупредила своих друзей и родню, чтобы они позвонили своим друзьям… несмотря на отсутствие рекламы в городе, на трех спектаклях побывали несколько тысяч человек. А одна немолодая женщина, живущая в Белогорском монастыре под Кунгуром, не видела в Перми «Рамону», так она в плацкартном вагоне в Москву приехала. Сутки сюда, вечер в Москве и сутки обратно. Посмотрела. Поплакала. И, счастливая, укатила в свое Белогорье.

Один критик назвал все, что делает Резо, искусством элитарным: театр маленький, выставки редки, книги, которые он иллюстрирует, выходят небольшими тиражами… Искусство Габриадзе, может, и не для всех. Но для каждого!

В самом массовом из искусств — кино — с Резо Габриадзе ничего оглушительного из арсенала массмедиа тоже как будто не происходило. В тбилисском Доме кино на премьере фильма «Кин-дза-дза!» зал был набит, но громкого успеха не произошло. Смотрели до странного тихо, я бы даже сказала, с недоумением. Когда фильм закончился, первой к автору сценария подошла великая грузинская актриса Верико Анджапаридзе. Сказала что-то по-грузински громко и отчетливо, и Резо просветлел лицом: ей понравилось!.. Вот и весь успех.

Но уже почти тридцать лет фильм «Кин-дза-дза» сценариста Габриадзе и режиссера Данелия не сходит с экрана. И смотрят его молодые зрители все внимательней и серьезней. В нынешнем мире гигантомании на каком-то немыслимом по отваге, но легком, как полет птички, творческом вираже Резо Габриадзе низвергает нас в настоящий, потерянный человеческий масштаб. В нашу реальность, которая есть счастье.

В Питере на Морской, неподалеку от Дома Набокова, бар «Гравицапа». Заходим. Два юных рокера ругаются у барной стойки. И как последний довод: «Кю!!!» Это универсальное на планете Плюк ругательство, как и весь короткий, но полный ее словарь придумал сценарист Габриадзе. Так вот, этот язык живет, вошел в русский лексикон первого века третьего тысячелетия.

Легкий рисунок пером на случайном листке — «Альрабета Пушкин», изящный шрифт из тростей и цилиндров. Лет пятнадцать назад Резо Габриадзе принес его вместе с другими рисунками в больницу тяжело заболевшему другу Андрею Битову. Недавно вышла книжка Андрея Битова «Багажъ», в которой обложка и главы со шрифтом из этой «Альрабеты». И иллюстрации в книжке — рисунки Резо Габриадзе. «Багажъ» возник когда-то как аббревиатура: Битов, Ахмадулина, Габриадзе, Алешков-ский, Жванецкий. В разные годы Андрей Битов писал о своих близких друзьях, а теперь это книга. В ней два блистательных эссе о Резо.

Все, что делает Габриадзе, родилось из жизни и любви. Как сюжет о паровозах — Эрмон и Рамона, полюбивших друг друга. У маневрового паровозика Рамоны есть лицо, это портрет жены Резо, Елены Захаровны… с какой же постоянной и единодушной охотой его кукольные спектакли «озвучивают» своими голосами лучшие актеры: Рамаз Чхиквадзе (первый исполнитель роли птички Бори-Гадая в «Осени моей весны»), Чулпан Хаматова (маневровый паровоз Рамона), Сергей Гармаш (локомотив-орденоносец Эрмон).

Артист Габриадзе еще и зодчий: театральная башня построена Резо по его проекту и собственноручно вместе с тремя каменщиками. Башня эта будто сделана из обломков Византии. Все в ней — от часов с боем, до ангела, выходящего посмотреть на Тбилиси утром и вечером, — работает, действует, смешит, восхищает, греет душу. Она живой памятник Византии. А Византия для Грузин и русских — общая бабушка… в Кутаиси в предвоенные, военные и послевоенные годы рос мальчик, шлялся по бульвару мимо театра, любил черно-белое кино, читал книжку про титанов возрождения, учился рисовать и лепить… его первым учителем был скульптор Валико Мизандари. Судьба учителя легла потом в основу фильма «Необыкновенная выставка», а его имя, уже по фильму «Мимино», теперь знают все.

Оттуда, из детства в Кутаиси, многие персонажи, сюжеты, интонации: паровозы, грохот тяжелых составов и огоньки на железнодорожных путях, репродукторы, вести с фронта, несчастная любовь и счастливая любовь, старые путеобходчики, гибель, разлука, надежда на встречу, муравьи, обитающие в пыльной траве у дороги… ни цвет, ни музыка, ни запах, ни любовь, ни отвага детства не иссякают в старом мастере. Потому его искусство — для каждого.

Поэт Резо Габриадзе понимает поэтов! Его огромные графические и живописные циклы посвящены Пушкину и Галактиону Табидзе. Габриадзе умеет передать не только их живой достоверный образ, их походку, их страсть, но и новое прочтение их поэтического наследия.

Все жизненные впечатления прорастают у Габриадзе в рисунки, в живопись, в скульптуру, в слова — на бумаге, в театре, в кино… все пускает живые побеги в самые изысканные и самые простые вещи — в смех, в слезы, в память, в легенду.

На изображениях:

Башня перед театром марионеток Резо Габриадзе. Тбилиси. Архитектор и художник Резо Габриадзе

Ангел выходит на балкон театральной башни и бьет в колокол дважды в день

Фриз башни. Сотни керамических плиток, расписанных Резо Габриадзе

Черно-белое кино для разноцветной публики. Холст, масло

Сцена из спектакля Тбилисского театра марионеток Резо Габриадзе «Сталинград»

Текст Анна Бердичевская

Фото предоставлены автором

Материал читайте на страницах журнала «Декоративное искусство» #6/417