Думала ли когда-нибудь 95-летняя художница-самоучка, итальянка Карол Рама (род. в 1918), страдающая психическими заболеваниями, что ее эротические акварели будут представлены на крупнейшем форуме современного искусства, о котором принято писать, что он выявляет тенденции и определяет перспективы развития искусства? Впрочем, может, она и допускала эту мысль. Но вот телепат и целительница Эмма Кунц (1892–1963), оставившая после себя огромное количество своеобразных рисунков-пентограмм, выполненных на миллиметровой бумаге, совершенно определенно об этом и не помышляла, так как полагала, что занимается не искусством, а исследованием.

Однако и «мандалы» Кунц и «эротизм в повседневной жизни» Рамы, как и работы целого ряда представителей «ар брюта» – аутсайдеров, непрофессионалов и маргиналов во всех смыслах – были представлены куратором 55-й Венецианской биеннале Массимилиано Джони (директор выставочных программ Нового музея современного искусства в Нью-Йорке и директор миланского Фонда Николы Труссарди) в Основном проекте наравне с такими звездами, как Ричард Серра, Мариса Мерц, Тино Сигал, Фишли/Вайса, Стив Маккуин, Синди Шерман, Брюс Науман и др. Более того, концепция главной выставки биеннале «Энциклопедический дворец», по традиции разместившаяся на двух площадках – в Арсенале и в Центральном павильоне Джардини, была навеяна одноименным проектом еще одного аутсайдера – американского художника итальянского происхождения Марино Аурити (1891–1980). Автомобильный механик Аурити был страстно увлечен архитектурой. В 1950-х годах он решил спроектировать дворец, который должен был бы вместить все знания, накопленные человечеством «начиная от колеса и заканчивая спутником». Модель дворца, которую Аурити собирал в своем гараже из дерева, металла, пластика и различных подручных материалов, в масштабе 1:200, представляет 136-этажный небоскреб, по задумке автора, он должен был войти в Национальную Аллею – комплекс памятников и музеев исторического центра Вашингтона. Замысел художника-самоучки так и не был воплощен, сама же модель после смерти автора поступила в американский Музей народного искусства, откуда и была доставлена на Венецианскую биеннале.

Вдохновленный Дворцом Аурити, Массимилиано Джони собирает в своем «Энциклопедическом дворце» не только произведения профессиональных и «наивных» художников, художников-изгоев, но и образцы декоративно-прикладного искусства различных традиционны культур, видеоарт и естественнонаучные фильмы, настоящие ритуальные и дизайнерские объекты, артефакты, которые можно отнести к курьезам, как, например, рисунки, сделанные в середине XIX века аборигенами Соломоновых островов, впервые взявшими в руки карандаш. Среди участников Основного проекта и люди, не оставившие после себя ничего, что можно было бы даже при очень большом желании отнести к визуальным искусствам, но довольно заметным в пространстве культуры – например, Роже Кайуа (1913-1978), философ, эссеист, переводчик, представлен на выставке своей коллекцией камней. А вот Павел Альтхамер впустил под своды Арсенала венецианцев – инсталляция, составленная из скульптурных изображений реальных горожан, где лица и руки выполнены гипперреалистично, в то время как формы отсутствующих тел сохраняют в своей памяти лишь лоскуты готовых вот-вот исчезнуть одежд. Есть здесь и всевозможные архивы, порой довольно своеобразные, к каковым можно отнести и инсталляцию из «найденных объектов» Оливера Кроу и Оливера Элсера, выставленную в Центральном павильоне. Она состоит из 387 макетов самых разнообразных архитектурных сооружений – домиков, церквей, бензоколонок, магазинов и проч., которые клеил скромный страховой агент Петер Фритц. Эти макеты в 1993 году, уже после смерти их создателя, художники обнаружили в маленьком антикварном магазинчике. Легендарный дуэт швейцарских художников Петера Фишли и Дэвида Вайса в инсталляции «Suddenly this overview» (около 250 небольших скульптур из необожженной глины, каждая из которых в духе дневниковых записей представляет какое-то, по первому впечатлению, произвольно выбранное, реальнее или воображаемое событие, понятие, фразу, объект) являют тоже в своем роде «архив», только юмористический, достижений человеческой цивилизации.

Перечисление любительских, профессиональных, полупрофессиональных, вообще не претендующих на статус искусства экспонатов можно длить и длить – в Основном проекте участвуют около 150 авторов из 38 стран, а энциклопедический подход снимает вопрос иерархии. И поскольку, по признанию самого куратора, выставка «посвящена воображению и внутренним образам, тем проекциям, которые мы носим в своей голове», то здесь значимы все проговаривания. В своем роде иллюстрацией к этой установке куратора является экспонат, с которого начинается экспозиция в Центральном павильоне и который не менее концептуально важен, чем Башня Аурити в Арсенале, – это «Красная книга» Карла Густава Юнга, манускрипт, созданный им в период между 1914 и 1930 годами и насчитывающий 205 страниц, некоторые из которых проиллюстрированы автором. Она содержит записи Юнга о «столкновении с бессознательным». Карл Юнг скрывал манускрипт от мира (включая и семью), считая при этом наиболее важным своим трудом. И действительно «Красную книгу» можно назвать «первичным бульоном», из которого родилась система психолога, она была источником тех идей, благодаря которым Юнг известен сегодня – коллективное бессознательное, архетипы, индивидуация.

Массимилиано Джони, включая «Красную книгу» в экспозицию, ставит под вопрос границу между искусством и знанием. Акцентируя внимание на воображаемых мирах, куратор утверждает их важность в процессе познания мира и человека. Собственно, в очередной раз здесь опосредованно поднимается вопрос о роли художника и искусства, отданного в современном мире на откуп индустрии развлечения и бизнеса. Искусство – есть знание, - утверждает Джони своим проектом, основываясь на утопиях мечтателей и перекликающихся с идеями Юнга о бессознательном попытках художников выйти за границы «искусства» в надежде достичь духовной реальности за пределами физического мира. Возводя свой «дворец», Джони обращается к этимологии слова «энциклопедия» — от др.-греч. ἐγκύκλιος παιδεία — «обучение в полном круге», расширяя пространство диалога за счет образов, которыми нас щедро одаривает визуальная культура в целом (а не только искусство). Привлекая же к участию «непрофессионалов» и, согласно энциклопедическому принципу, уравнивая их со «звездами», он выступает против современной ситуации, где для всего определены место и цена, искусство опутано паутиной экономических и спекулятивно-эстетических механизмов распространения, а включая в экспозицию в изрядном количестве работы авторов уже почивших, утверждает несущественность факторов актуальности и новизны.

Собственно, Массимилиано Джони покушается на все то, на чем базируется современная система искусства. Удастся ли в результате искусству совершить разрыв с существующими моделями мышления? И таким образом действительно оказывать влияние на ситуацию, став знанием. Похоже, и сам Джони в этом сомневается, признаваясь в одном из интервью: «Совершенно определено, мечта, которая легла в основу «Энциклопедического дворца» Марино Аурити, напоминает те ожидания, которые и мы связываем с программами биеннале. Поэтому взять этот проект за отправную точку и признать, что он никогда не был завершен, означает признать, что ожиданию увидеть в биеннале воплощение мирового знания не суждено сбыться».

Лия Адашевская

Полностью материал опубликован в журнале "Диалог искусств" №4, 2013