Бонами довольно много поведал о своей судьбе и убедил публику в том, что быть куратором не так замечательно.

Оказывается Франческо Бонами хотел быть дровосеком. В молодости он даже отправился в Канаду, чтобы построить там карьеру лесоруба. Но этому не было суждено состояться. Вместо того он стал ассистентом художника – именно так произошло первое знакомство с искусством будущего куратора с мировым именем, художественный взгляд которого проявился на всех самых главных биеннале.

Впрочем, до кураторского опыта Бонами успел побыть и художником. Его живопись выставлялась и покупалась, но посетив США, он понял, что далек от главенствуещего тренда в искусстве – развлекать зрителя всеми возможными способами.

«Догнать время не сможешь – просто оставайся собой», – решил Бонами и занялся журналистикой и писательством (какое-то время он был редактором журнала FlashArt). Когда он брал интервью, например, у великого Джона Кейджа, молодой журналист даже не представлял с кем разговаривает. Именно поэтому, иронично замечает сам Бонами, интервью такого рода получались интересными и необычными. Довольно удачный опыт в журналистике и арт-критике, тем не менее, не отвел его от кураторства – судьба, не иначе.

В начале девяностых Бонами стал куратором Музея современного искусства (MCA) в Чикаго, а в 1993 году курировал одну из секций на биеннале в Венеции. Тогда он решил, что непременно должен стать главным на всей биеннале. Мечта осуществилась в 2003 году. Именно Бонами делал юбилейную 50-ю Венецианскую биеннале, избрав тему в унисон своим желаниям: «Мечты и конфликты. Диктатура зрителя».

Венеция стала поворотным пунктом на карте кураторского опыта Бонами. Он возвращался в столицу «конфликта традиции и революции искусства» не раз, хотя все время пытался выбросить этот город из головы.

Пожалуй, именно огромная аудитория главной биеннале сыграла свою роль в новом авторском подходе куратора и критика. Бонами, осознав, что мир искусства слишком тесен, начал писать для более широкой публики. В книге «Так и я бы мог сделать» он доступным языком объяснял читателю, почему актуальное искусство, часто определяемое как самая банальная профанация, все же является искусством. «Искусство нужно объяснять и в искусство нужно верить», - так Бонами прояснял свою позицию в диалоге со своим зрителем.

Возможно, самый близкий к зрителю из когорты международных кураторов-интеллектуалов, Бонами и в этот раз проявил всю чуткость к слушателям, подтверждая значение своей фамилии с точки зрения французского языка (bon ami – добрый друг – фр.) Оставаясь предельно содержательным, он ухитрялся веселить наполненный зал «Стрелки» ироничным повествование о жизни человека, который никогда не хотел быть куратором.

Текст Андрей Лук

Фото Дмитрий Гражевич, а так же из архива Франческо Бонами