Это Ангола, Багамы, Бахрейн, Кот-д'Ивуар (Республика Берег Слоновой Кости), Ватикан, Косово, Кувейт, Мальдивы, Парагвай и Тувалу. Симптоматично, что главный приз биеннале получила именно одна из этих стран. Павильон Анголы, разместившийся в палаццо Чини (принадлежащего фонду общественного деятеля и коллекционера Витторио Чини) был отмечен «Золотым львом», в том числе «за лаконизм экспозиционного решения и тактичность, с которой произведения современного художника были включены в старинный интерьер». В залах с постоянной экспозицией на грузовых палеттах разместили стопки постеров с фотографиями художника Эдсона Чагаса, запечатлевшего трущобы Луанды, которые и принесли ему «Золотого льва».

В павильоне Греции Стефанос Цивопулос в трехчастном фильме «История Зеро» рассказал  о том, как бумажные деньги (в данном случае евро) могут оказаться в мусорном контейнере, а куча металлического лома стать материалом для создания произведения современного искусства.

Тему денег исследовал и российский концептуалист Вадим Захаров в проекте «Даная». В российском павильоне круговорот мифических монет достоинством одна даная обеспечивает конвейер, работу которого поддерживают офисные клерки и посетительницы выставки. Включенная в экспозицию репродукция картины Рембрандта, пострадавшей от вандализма в Государственном Эрмитаже, наводит на размышления — можно ли монетизировать шедевр и оценить его потерю?

На мифах всегда удавалось неплохо заработать, как на древних, так и на современных, о чем напоминает огромная телевизионная антенна перед павильоном. Один из таких мифов — красота русских женщин, которые стремятся ее конвертировать в валюту, мечтая о лучшей жизни. Превращение истории в миф через личную судьбу первой леди страны Эвы Перон прослеживает художник Никола Костантино в национальном павильоне  Аргентины. В видео-работе «Эва и Сонни» шесть персонажей представляют различные периоды в жизни Эвиты. А кинетическая инсталляция — реконструкция силуэта платья Перон — становится символом духовной силы и самопожертвования, служения искусству, но также и власти стереотипов.

Протестный пафос присущ многим работам, как и проекту Джереми Деллера «Английская магия» в британском павильоне. Огромный летящий лунь (хищная птица семейства ястребиных) — исчезающий вид и национальный символ страны (такую птицу в 2007-м подстрелил на охоте принц Гарри), несет в когтях автомобиль — зримый образ конфронтации природы и технологии. А на картине в инсталляции «Мы голодаем среди вашего золота» доведенный до отчаяния английский художник-социалист Уильям Моррис, мечтавший о справедливом устройстве общества, обрушивает свой гнев на яхту «Luna» Романа Абрамовича. Приватизационные чеки (ваучеры) и акции фирмы МММ, также представленые в экспозиции, иллюстрируют конфликтную историю нового капитализма в России. А каменные орудия, найденные на территории Великобритании,  раскрывают тему не только истории труда, но и классовой борьбы.

О капитализации искусства иронично высказался в своем проекте «Имитациця жизни» австриец Матиас Поледна, его анимационный трехминутный фильм сделан в Лос-Анджелесе за миллион с лишним евро государственных и спонсорских средств. В нем типичный диснеевский ослик на фоне классического мультпейзажа напевает: «Сдается мне, вы меня дурите».

Многие павильоны напоминали эффектные аттракционы. В минималистическом проекте «Дышать: Боттари» знаменитой корейской художницы Кимсуджи в павильоне Кореи посетители попадали сначала в пустое пространство, покрытое дифракционной пленкой, создающей игру отражений. Здесь звучала аудиозапись монотонного пения художницы с закрытым ртом. Затем зритель оказывался в черной комнате, внутри которой можно слышать только звук собственного дыхания. Так посетители, взаимодействуя с пространством, становились участниками перформанса.

«Тройная точка» Сары Зе — комментарий к архитектуре павильона США, построенного  Уильямом Адамсом Делано и Честером Холмсом Елдричем в 30-е годы прошлого века в палладианском стиле. Название проекта отсылает к термину, используемому в термодинамике для точного описания условий, при которых вещество может равновесно находиться в трех состояниях: твердом, жидком и газообразном. Название можно прочесть и как многоточие. Из множества мелких элементов, в основном это бытовые предметы, Зе создала пять инсталляций, которые экспонировались внутри и снаружи павильона.

Изощренная интеллектуально-чувственная экспозиция из видео, инсталляции и живой интервенции представлена в павильоне Израиля. «Мастерская» Гилада Ратмана — рассказ о группе людей, совершающих путешествие из Израиля в Венецию.

В павильоне Северных стран (Финляндия) на выставке «Падающие деревья» обыграна ситуация с упавшим на этот павильон во время прошлой биеннале деревом, исследуются взаимосвязи природы и искусства. Художник Терике Хаапойя показывает инфракрасные изображения только что умерших животных, фиксирующие процесс остывания тел. Антти Лайтинен выставляет серию концептуальных фотографий и видео.

Пятиканальное видео Йеспера Юста в павильоне Дании — странное повествование об архитектуре Парижа, где он предстает как  опустевший город, ставший то ли окраиной китайского мегаполиса, то ли заброшенным центром живущего другой жизнью города будущего. Или это сон персонажа фильма, чернокожего мигранта, который движется сквозь фантом Парижа.

В павильоне Латвии художники Каспарс Подниекс и Кришс Салманис выразили процесс насильственного выселения со своих земель обитателей латышского прихода Друсти. Их инсталляция «Север — северо-восток» представляла собой огромное, подвешенное к потолку раскачивающееся дерево.

Специального упоминания жюри удостоился павильон Японии, где художник Коки Танака представил документацию коллективного опыта преодоления травматических последствий катастрофы на фукусимском реакторе.

Наряду со странами, которые стремятся показать в Венеции национальное искусство и использовать ее как площадку для обсуждения проблем культуры и общества, с каждой биеннале возрастает количество художников и кураторов, участвующих в проектах других стран. Франция и Германия в этом году еще и обменялись павильонами, чем внесли немалую путаницу. Теперь, если речь идет о павильоне Франции, приходится добавлять, что это экспозиция в здании павильона Германии, и наоборот. Однако это было сделано намеренно. Выставки обеих стран под кураторством Кристины Масель (Франция) и Сюзаны Генсхаймер (Германия) обозначили условность понятия «национальное». Не случайно также и то, что среди четырех художников, представлявших Германию (Ромуальд Кармакар, Ай Вэйвэй, Санту Мокофенг и Даянита Сингх), был только один немец. В скульптурах, фотографиях и фильмах, представленных в павильоне, акцентирована значимость перемещений в пространстве, взгляда иностранца на чужую страну и возможность нового восприятия своей.

От Франции в этом году выступил Анри Сала, гражданин Албании и Франции, живущий в Берлине. В здании павильона Германии он показал мультиэкранный видеопроект «Равель Равель Не-Равель», посвященный фортепианному концерту Мориса Равеля для левой руки, созданному композитором в 1930 году для пианиста Пауля Витгенштейна, потерявшего правую руку во время Первой мировой войны. Концерт одновременно исполняют два музыканта, а художник, используя сложную акустическую аппаратуру, создает эффект асинхронного звучания.

Российская группа АЕС+Ф с проектом «Allegoria Sacra» оказалась среди участников выставки павильона Венеции, позиционирующего себя как место диалога разных стран.

Впервые выставку в павильоне России курировал иностранец — директор берлинской Национальной галереи Удо Киттельман, получивший «Золотого льва» за павильон Германии на прошлой биеннале.

А художница Симрин Джилл родом из Сингапура и американский куратор Катрин де Зегер создали для павильона Австралии выставку «Здесь искусство растет на деревьях». Она состоит из рисунков, фотографий, коллекции предметов, принадлежащей Джилл, и исследует связи внутреннего и внешнего. Мир человека показан через подробности каждодневного существования — артефакты связаны со стремлением эстетизировать быт. Мир цивилизации  представлен на панорамных фотографиях  ландшафтов, изуродованных процессом разработки полезных ископаемых.

Темы хозяйственной деятельности человека и природных материалов исследует и проект Лары Альмарсеги в павильоне Испании. Шесть тонн мусора и строительных отходов объемом 500 кубических метров — цемент, плитка, кирпич, стекло и сталь — то, из чего можно построить дом, или то, что остается после его разрушени, свалено в гигантские кучи.

Тотальная инсталляция Берлинде де Брейкере в павильоне Бельгии состоит из монументального ствола дерева, сделанного из воска и эпоксидной смолы, лежащего на грязных простынях и подушках и выражает по замыслу художника протест против разрушения красоты, отсылает к страданиям святого Себастьяна и судьбе обреченной на гибель Венеции.

В павильоне Чили можно было наблюдать за тем, как макет Джардини с деревьями и зданиями то погружается в мутные воды бассейна, то вновь всплывает. Так художник Альфредо Хаар в своем проекте «Венеция, Венеция!» создает символ кризиса национальных представительств в глобализированном мире искусства.

Вопрос о судьбе национальных проектов особенно актуален для России, отмечающей в 2014 году столетие щусевского павильона в Венеции. К этому юбилею Stella Art Foundation выпустил издание об истории участия российских художников в биеннале с 1895 по 2013 год. Хроника отражает этапы в истории искусства нашей страны и подтверждает, что выставки национальных павильонов — уникальный смотр мирового искусства. Они создают важный контекст основному проекту — своего рода основание «Энциклопедического дворца», выявляют связи между искусством разных стран. Эти диалоги из года в год и составляют главную тему биеннале в Венеции.

И если «Энциклопедический дворец», созданный куратором Масси-милиано Джони, упрекали в излишней сухости и отстраненности, то экспозиции национальных павильонов можно уподобить библиотеке, отдельные тома которой подобно книгам волшебника Просперо захватывали воображение и чувства зрителей.

Одним из самых зрелищных и высокотехнологичных на 55-й Венецианской биеннале стал павильон Китая. Его экспозиция, поддержанная беспрецедентным количеством параллельных проектов, показавших современное китайское искусство — это юбилей по-китайски, намного более скромный, чем у России — всего 20 лет, но отмеченный с большим размахом. Это, безусловно, свидетельствует о значимости современного искусства в культурной политике Китая.

Ирина Сосновская

Материал опубликован в журнале "Диалог искусств" №5, 2013